Киндяковская помещица Кэтлин Перси-Френч RUSSIANIRELAND

Дочь потомственной симбирской дворянки Софьи Александровны Киндяковой и ирландского дворянина Роберта Максимилиана Перси-Френч — Кэтлин Эмилия Александра — родилась в Париже в 1864 году.

Мама Кэтлин, Софья была единственной дочерью помещиков Киндяковых. После окончания гимназии родители отправили Софью в Петербург, где на одном из балов она познакомилась с сотрудником английского посольства, потомком древнего ирландского рода Максимилианом Перси-Френч. Ирландец влюбился в Софью с первого взгляда. Он бросил дипломатическую карьеру и приехал за Соней в Симбирск, где состоялась их свадьба. Молодые отправились в Ирландию, в родовое имение Максимилиана поместье Монивей (Monivea), графство Голвей. Однако в Ирландии Соня жить не захотела. Дожди и туманы были ей не по душе.
Молодая пара отправилась в путешествие по Европе. Максимилиан и Соня побывали в Англии, Италии, Германии и через полтора года добрались до Парижа, где и родилась их единственная дочь – Кэтлин Эмилия Александра Перси-Френч, более известная в России как Екатерина Максимиллиановна. Семейная жизнь у пары не заладилась, и вскоре маленькая Катя оказалась вместе с матерью в Симбирске, в доме дедушки Александра Леонидовича Киндякова. Вместе с ними приехала гувернантка Дженни Томкинс, которая впоследствии полностью посвятила себя воспитанию маленькой Кати.
Когда Кате исполнилось десять, мама отправила её в Англию в закрытый аристократический пансион. К тому времени Перси-Френч младшая свободно говорила на французском и английском языках.
После отмены крепостного права финансовые дела Киндяковых пошатнулись. Александр Львович был стар для ведения дел, а после его смерти в 1884 году его наследница не захотела вникать в хозяйственные проблемы и проживала отцовское наследство. Кэтлин же не могла равнодушно взирать на это. Когда ей исполнился 21 год, она уехала в очередной раз к отцу, а родным поставила условием своего возвращения передачу ей в самостоятельное управление киндяковского имения. Она хотела стать независимой и спасти «родовое гнездо» своих предков в России. Это было не капризом избалованной наследницы, а хорошо обдуманным шагом.
Родные сдались, и британская подданная Екатерина Максимилиановна вернулась в Россию владелицей собственного имения. Оно было не маленьким: только одной земли более тысячи десятин. Опыта ведения дел у Екатерины Максимилиановны не было, но она внимала совету отца, писавшего ей: «Тебе следовало бы познакомиться с некоторыми из ваших помещиков, которые преуспевают, и узнать у них, как они ведут свое хозяйство. Не слишком огорчайся, когда не все удается, и утешай себя тем, что все в таком положении».
Начинающая землевладелица и не предполагала, какую ношу взвалила на себя. Кроме управления собственным имением, ей вскоре пришлось взять на себя хлопоты по управлению имением матери в селе Головино в Сызранском уезде, которое за долги чуть не ушло с молотка.
К началу ХХ века хлопот по управлению собственностью прибавилось. В 1896 году умирает отец, завещая единственной дочери замок Монивей и дом в Лондоне.
В 1899 году, после смерти барона Стремфельдта (второй муж двоюродной бабушки Перси-Френч), она наследует дом-дворец в Тереньге, стекловаренный завод в Русской Темрязани, водяные мельницы на речке Крымзе и почти четыре тысячи десятин земли в разных местах Сызранского и Сенгилеевского уездов. Новая полноправная хозяйка вскоре навела порядок во всех своих имениях, а любимая Киндяковка на зависть многим помещикам-мужчинам ее стараниями превратилась в богатую образцовую экономию.
В 1893 году, при поддержке опытного управляющего-немца К.Ф. Гельда, Екатерина Максимилиановна перешла на интенсивное ведение хозяйства с использованием четырехпольного севооборота, удобрений и новейшей сельскохозяйственной техники, благодаря чему почти вдвое повысилась урожайность хлебов на полях. На сельскохозяйственных выставках, устраиваемых в Симбирске земством, Перси-Френч всегда была в числе призеров. Её состояние оценивалось в 50 миллионов рублей. Она мало тратила денег на собственные нужды и часть свободных средств отдавала на благотворительность и меценатство. Помогала симбирским учебным и богоугодным заведениям. С начала 1900-х годов возглавляла Симбирское общество христианского милосердия и была попечительницей общины сестер милосердия общества Красного Креста. В трудное военное время Перси-Френч принимала деятельное участие в открытии и содержании госпиталей, бесплатных столовых и раздаточных продовольственных пунктов в губернии. На фоне продолжавшейся войны и творившейся в стране неразберихи, она несколько раз лично ездила на фронт и в окопах раздавала посылки русским солдатам.
Революция полностью разрушила хозяйство «ирландской помещицы». А ее саму чуть не постигла печальная участь. Арестованная в конце октября 1918 года, ирландка под конвоем была отправлена в Москву. Её освобождением занялся троюродный брат Конрад О’Брайен Френч. Судьба этого человека заслуживает отдельной книги: военный, полиглот, разведчик, альпинист и политик. Достаточно будет сказать, что именно он стал прообразом Агента 007 в книгах Яна Флеминга.
На момент ареста Перси-Френч, Конрад О’Брайен являлся сотрудником секретной английской службы МИ-6 и работал в Швеции. Британская спецслужба прикрепила к Леониду Красину, который в те дни от лица большевистского правительства вел тайные переговоры с экономическим советом Антанты.
По другой версии распоряжение о том, что Перси-Френч необходимо выпустить, исходило лично от заместителя Дзержинского Якова Петерса. Скорее всего, Петерса попросил об этом один из английских шпионов, которых в те годы в Москве было не мало. Петерс со многими из них дружил, а может быть, неподкупному чекисту хорошо заплатили, но… история об этом умалчивает.
Как бы там ни было, за день до освобождения, Петерс лично спустился к ней в камеру и поговорил с Екатериной Максимилиановной.
Зимой 1920 года Кэтлин переправили в Финляндию. Там её и встретил Конрад О’Брайен Френч. В апреле 1920 года, Перси-Френч приехала в свое имение Монивей. Однако её приезд не вызвал радости у двоюродной сестры, которая там заправляла. Розамонд не являлась владелицей дома, но так как прожила в нем всю жизнь, то считала себя его хозяйкой.
Приехав в имение, Екатерина решила достроить мавзолей для погребения своего отца. Розамонд воспротивилась, сказав, что это очень дорого. Екатерина Максимилиановна настояла на своем, но стало понятно, что сестры не смогут ужиться под одной крышей… Усыпальница, надо сказать, получилась хорошая с надгробием из итальянского мрамора и потрясающе красивыми оконными витражами. Постройка здания обошлась Екатерине Перси-Френч в £10,000 ( что составляет около двух миллионов евро по нынешнему финансовому курсу). Фасад мавзолея орнаментирован гербом и девизом семейства Френч: “Malomoriquamfoedare”, что значит «Смерть предпочтима позору».

Гордая русская помещица потратила немало сил, денег и времени на оснащение мавзолея избранными типами мрамора, оконными стёклами из Мюнхена. А скульптура лежащего на предсмертном одре отца — Максимилиана Роберта Перси Френч, прощающегося с ближними, выполнена в полный рост художником Франческо Эраче из белого мрамора Каррары и доставлена в Ирландию на повозке.

После размолвки с сестрой Кэтлин Перси-Фрэнч перебралась в Харибин, где в иммиграции жило много ее друзей. Она умерла в Китае в 1936м году, а ее прах был доставлен в Монивей и захоронен в мавзолее, посвященном ее отцу.

Мавзолей построен по плану Екатерины Перси-Френч на фамильных землях клана, доставшихся ей по наследству в графстве Голвей. Общая площадь территории составляет более 10.121 акров /409,82 гектаров/, включая замок Монивея, дом семьи и окружающий их лес. Постройка мавзолея и церковного прихода, посадка деревьев на территории были организованы по указанию Екатерины Перси-Френч в честь своего горячо любимого отца. В 1914 сам Папа Римский предоставил индульгенцию на мавзолей, разрешив проведение официальных и массовых торжеств в религиозных целях и в специальных случаях при особых обстоятельствах. В настоящее время Мавзолей этой знаменитой Ирландско-Русской династии пришел в упадок и требует реставрации.

К сожалению, сейчас памятник пришел в упадок, все земли Перси-Френч перешли в пользование ирландскому государству, которое следит и за состоянием Мавзолея. Надписи на захоронениях не различимы, также как и имена усопших. В связи с этим редакция «Нашей газеты» и автор Сабина Салим обратились в посольство России в Дублине, попросив о содействии в восстановлении некоторых надписей в мавзолее и желая внести свой посильный вклад в дело восстановления славного имени нашей соотечественницы, достойной нашего уважения, почёта и памяти.