Знакомьтесь — Эдуард Шмидт-Зёрнер /Eduard Schmidt-Zorner/ — художник, скульптор, писатель, поэт, преподаватель теории искусства и переводчик по совместительству.
На встрече учителей и энтузиастов русского языка в Ирландии 4 апреля сего года в Дублине мы познакомились с очень интересной личностью, привлекшей наше внимание компетентными комментариями и профессиональными предложениями по интенсификации преподавания языка и привлечения большего количества студентов к обучению.
Все регалии и квалификации мистера Шмидта были перечислены в его визитной карточке, да и вообще он был единственным мужчиной в наше дружной «девичьей» аудитории и потому я не могла оставить без внимания столь достойного и талантливого джентельмена, весьма открытого для общения и дружбы.
Эдуард приехал на семинар из небольшого городка Килларни в графстве Керри, хотя основным местом его прежнего жительства была Германия. Он родился в городе Тюрингия известной как «Зелёное сердце Германии» со столицей- Эрфурт. Вырос в городе Дортмунд на западе Германии в федеральных землях Северной Вестфалии — это крупнейший город с более чем полумиллионным населением в Рейнско-Рурском регионе.
Эдуард изучал экономику и языки, и теперь он свободно говорит на французском, испанском и фламандском языках помимо английского и родного немецкого. На вопрос о знании русского языка отвечает: » Знаю, но не очен корошо».
Почти 4 десятка лет Эдуард работал в качестве менеджера в системе экспертной продажи — так что география путешествий мистера Шмидта весьма обширна: он трудился на Ближнем Востоке и в Африке, часто посещал страны, входящие в Совет Экономической Взаимопомощи, действовавший с 1949 по 1991 года — Болгарию, Венгрию, Польшу, Румынию, СССР и Чехословакию . Именно в России Эдвард пристрастился к русскому языку и культуре, привитыми ему знакомой учительницей в Санкт-Петербурге. Его любимый поэт — Лермонтов, и Эдуард часто цитирует его.
Однако, несмотря на успехи в экономической сфере и успешное профессиональное продвижение, Эдуард не мог отречься от любимого его сердцу и уму искусства. Oн записывается на частные уроки рисования профессора Кранц из Aкадемии Искусств в Берлине и совершенствует своё мастерство на занятиях молодого скульптора Янa Борман/ Jan Bormann/. Работы Эдуарда привлекают внимание профессионалов и он организует многочисленные выставки в Дортмунде, в Кёльне и в Ирландии.
Его картины необычны и безусловно содержат индивидуальный философско-психологический подтекст. Эдуард объясняет свою авторскую позицию с точки зрения единства природы и человека и необходимости развития альтернативного архитектурного стиля в соответствии с рекомбинацией. «Наше единство с природой незыблемо и перспектива дальнейшего развития заключается в воссоединении с ней и урегулировании- в соответствии с этим неотъемлимым условием -всех сфер человеческой деятельности», — считает он.
По признанию Эдварда, его философские предпочтения формировались под влиянием воззрений австрийского архитектора и живописца Фриденсрех Хундертвассера /Friedensreich Hundertwasser/. Согласно теории Хундертвассера, люди не должны жить в стандартных, депрессивных домах-коробках. «Каждый жилец имеет право высунуться из своего окна и раскрасить его пo собственному желанию», — утверждал он. Его эксцентричность в архитектуре проявлялась и во внешнем виде; он носил разноцветную и несимметричную одежду. На вопрос:» «Почему вы носите разные носки?», он всегда отвечал: «А почему, собственно, вы носите одинаковые?!»
Эдуард самобытен и оригинален; его скульптурные работы также необычны и глубоко индивидуальны. Диапазон его интересов обширен; он не только рисует маслом, работает с бронзой и камнем, Эдуард пишет стихи на разных языках, весьма популярны его короткие рассказы в стиле японских «хайбун».
Хайбун — это небольшой текст, похожий на дневниковую запись и содержащий одно или несколько хайку. В свою очередь хайку — жанр традиционной японской лирической поэзии, известный с XIV века. В таком виде классические мастера зачастую вели свои путевые заметки. Теоретически в хайбуне хайку не могут повторять образы и идеи самого текста, а привносят дополнительный смысл, как-бы обогащающий подтекст.
Вообще, жанры японской письменности и поэзии уже давно и интенсивно используются в мировой литературе. Но мистер Шмидт-Зёрнер пошёл дальше всех и создал оригинальный стиль «ирландского хайбуна».
Предлагаю читателям один из таких рассказов в собственном переводе для лучшего разумения пера свободного писателя.
Ветер штормовой
Я слышу ветер, завывающий в дымоотходе. Шторм объявляет о себе.
Вот ветер клонит камыши и кружит белые тычинки хлопково-травянистого цветка, до изгороди их гоня.
Они здесь отдыхают до поры, пока волна поднявшегося ветра не понесёт их дальше сквозь трясины и не уложит на поверхность влажной глины, чтоб семени осесть и прорасти.
Казалось, смерть зерну пророчит почва, однако жизнь даёт растущему цветку, свой цикл продолжая.
Шумит ветвями вереск, прислушиваясь к ветру, и головой качая в такт.
Коричневые листья опадают с деревьев, зайчишку напугав. Он в безопасности; не дрейфь.
А шторм бушует у ворот и бьётся в запертые двери. Охвачен страхом дрозд.
Седое небо, море, горизонт, полоска зеленеющего леса и запоздавший рыболов, через пески идущий против бури.
Завитки папоротника развеял ветер. Теряет ягоды рябина как знаки препинания; взъерошены осина и ольха; холмы, покрыты орляком и ежевикой, осени противоборствуют, а та упорно шествует через леса.
Дрейфующие облака
Хрупкие швы изношенного сердца
Растворились
Storm wind
I hear the wind howling outside in the stovepipe. A storm announces itself. Wind is gently bending down the reeds and whirling the white dabbers of the cotton grass flowers into the hedge. There they find a place to wait for a new wave of wind to cross the bog and to finally find a moist lump of clay to let the seed germinate. A lump of soil, which is the death cloth for the dying grain to become a new flower to continue its cycle. Heather stretches the small branches, listens to the approaching wind and shakes its head.
Rotting brown leaves blow down the bohereen scaring a hare. He is safe. Gales rattle at the gate, pull at locked doors. A thrush is startled.
Grey the sky, the sea on the horizon, a strip of green forest and the late angler who treads the sand and leans against the strong wind. The wind ruffles the curls of the fern. The mountain ash sheds a few berries as punctuation marks, tousled aspen and alder, slopes covered by brambles and bracken, which resist the autumn, who stomps through the woodland.
drifting clouds
brittle seams of a worn heart
dissolve
Продолжение истории об Эдуарде Шмидт-Зёрнер и его творчестве следует
Сабина Салим Метки: Сабина Салем
Последние публикации в категории
Похожие публикации
