Предо мной – обрыв.

“Нельзя сводить счетов с прошлым,иначе не останется сил для постройки будущего”.

Всеволод  Иванов

В августе 1919 года в тяжёлое послереволюционное время становления новой рабоче-крестьянской власти на фоне отчаянного сопротивления остатков царской армии, Русским бюро печати было решено начать издание в Омске газеты  под названием «Наша газета». “Газета родилась в тяжелую, затянувшуюся над Россией ночь;  ночь злодейств, мутящих даже заматерелые души каторжан; ночь развала по планам немцев тысячелетием созданной русской державы; ночь предательства и братоубийства, затмивших Каина и Иуду. Но рассвет неминуем и близок…” – писал новоназначенный редактор газеты Всеволод Иванов.

Известный русский писатель, мыслитель и публицист – Всеволод  Иванов – он и “выходец из народа”, и царский офицер, и революционный красноармеец, и колчаковец, и соучастник Приамурского правительства, и эмигрант, и представитель ТАСС в Китае. Более 20 лет  он прожил в Азиатской стране, куда эмигрировал в 1922 году после длительных душевных терзаний на почве разлуки с родиной. Но жизнь в эмиграции не изменила писателя;  до самой смерти он писал и мечтал о России, о её прошлом, настоящем и будущем.

“Нельзя жить глухим обывателем. Нужно иметь за собой происхождение, историческое хотя бы. А главное, нужно иметь и уметь давать чувствовать, что ты не обыватель, что ты нужен Родине и даже после смерти нужен ей твой дух”.

Почти четверть века  в кардинально противоположной России атмосфере чуждой культуры и языка не изменила сути его русской души и помогла осмыслить бесценный дар прошлого своей страны и её истории: “Только зная прошлое, помня о нем, мы познаем, увидим, сделаем новое… Нам так надо знать старое, чтобы увидеть новое, чтобы принять его. Только благодаря памяти- мы личности, а не Иваны, не помнящие родства”, – утверждал он в своих воспоминаниях.

А воспоминания будущего писателя были обширны; будучи с детства вынужден добывать на пропитание, он работал и подручным у лавочника, и рабочим в типографии, и наборщиком, и матросом, и грузчиком, даже цирковым актером-факиром, клоуном, куплетистом и борцом. Затем – учёба на историко-философском факультете Санкт-Петербургского университета с последующей стажировкой в Гейдельберге и Фрайбурге в Германии и длительные путешествия по Сибири, Уралу, Казахстану.

Его странствования и фантастические планы на будущее прерывают революция и Первая Мировая война. Впечатления от кровавых событий настолько потрясли молодого писателя, что отразились на здоровье: Иванов был отправлен для обследования в Москву и признан “нервнобольным”.

Дни  в психической лечебнице госпиталя имени Петра Великого в Лефортово шокировали и встряхнули  Иванова. Его поразила “необыкновенная нервная чуткость людей, сидевших, как белки, в доме за железными сетками и решетками”.

 Усилиями воли, он выходит из охватившего его транса, всеми силами восстанавливает духовное равновесие, отвлекаясь от впечатлительности и учась хладнокровию. Больше он не будет жертвой исторических событий и политических коллизий; он станет бесстрастным наблюдателем и активным созидателем одновременно, и создаст прекрасные произведения, которые займут достойное место в мировой классической литературе.

Автор драматических произведений “Любовь Яровая”, “Броненосец 14-69”, включённых в школьную программу; потрясающих по достоверности книг “Кремль”, “Чёрные люди”, запрещёных для чтения в советское время; великолепных  фантастических и мистических очерков “Тайное тайных”,  “Похождения факира”, “Возвращение Будды” и многих других.

А пока молой публицист призван на военную службу, которая станет переломным периодoм в жизни писателя, потому что откроет новые горизонты человеческой деятельности и его индивидуальных особенностей: «Удивительное дело!- напишет он позже.- Мои шатания по университетам, тысячи лекций, прослушанных с разных кафедр, не дали мне того, что дала казарма, а именно: массивность, крутость понимания жизни. Нет, не за идеи нужно стоять насмерть, а за живую землю, за живых людей, за живое государство…»

Ему было 25 лет …«Со мною были и Святослав, и Александр Невский, и Иван Грозный, и Петр Великий, и Суворов, и Кутузов, и Скоболев … И мой дед Лаврентий Иваныч, что лежит под березами Ваганьковского кладбища. Наконец, со мною была вся старая крестьянская Русь, одолевшая и псов-рыцарей на Чудском озере, и шведов под Полтавой, и татар на поле Куликовом, и Наполеона на Бородинском поле …»

Он был воин, защитник своей Родины!

Однако при всём пафосе и патриотизме, даже ему не удалось избежать последствий жестокой реальности солдатской доли в холодных траншеях в условиях чудовищной антисанитарии… в «исторический вечер» конца февраля 1917 года он метался в жару, заразившись оспой.

После выздоровления Иванов вернулся к своей службе в Перми, но Временному правительству присягать не стал; однако идеалов большевиков также не принял – подпоручик Иванов снял погоны.

Свинцовых низких туч влекутся волоса

Над тусклым заревом осеннего заката.

 Нагими трупами земля отцов проклята.

 Малиновая их чеканит полоса.

Солдату пера удастся избежать  плахи бунтующих, однако ни дня в эмиграции он не проведёт без заветной мысли вернуться туда, “назад, к бесконечным просторам Сибири”.

Сабина Салим